Индийская страсть - Страница 10

6

В эту душную бессонную ночь Анита вспоминала о той, когда она тоже не сомкнула глаз, ибо почувствовала себя оскорбленной, обиженной до глубины души человеком, с которым едва познакомилась. Она впервые ощутила себя женщиной, оказавшейся в джунглях с мужчинами. Она сама удивилась такой реакции со своей стороны.

Теперь, по истечении времени, ее поведение казалось ребячеством и она готова была посмеяться над собой.

В эту ночь ее не отпускало чувство вины, не дававшее ей заснуть. Хотя Анита и пыталась прогнать его, оно возвращалось, заставляя думать о том, что ее обольстили. У нее была своя устоявшаяся жизнь, скромная работа, кокетство с Ансельмо Мигелем Ньето, который заявил не только ей, но и Виктории, родителям и подругам, что обожает ее… Весь мир этой ночью казался ей теплым, приветливым, родным. Зачем нужно было появиться какому-то ослепительному мавританскому принцу в ее привычной и счастливой жизни и бросить ее в мир роскоши и экзотики, о котором она ничего не знала и не умела пользоваться его благами?

Анита с достаточной ясностью понимала, что ей не стоит так думать, но в глубине души продолжала сочувствовать себе. Она проявила слабость, вместо того чтобы быть сильной. Она попала в его объятия, в его ложе преждевременно. Она не могла сопротивляться этому. Да, это была ее вина, женщина в таком возрасте уже знает, что делает. Или, по крайней мере, должна знать это. Но и радже следовало бы подождать немного…

Карканье ворон разрывает воздух, отягощенный душным туманом. Запах моря достигает апартаментов. Пахнет чем-то непонятным, смесью дыма от спиртовок с улицы, на которых бедняки готовят себе еду, влажностью и незнакомой растительностью. Запах Индии.

Внезапно ей кажется, что если бы у нее появилась возможность бежать, сесть на корабль и вернуться в Европу, она бы сделала это, не колеблясь. Дать задний ход, перемотать назад пленку двух последних лет ее жизни, снова оказаться в своем мире, в тепле своих близких, снова ощутить прохладу Мадрида, вдохнуть запах ладанника, который весной спускается со сьерры, и услышать потрескивание в хвороста в печи, снова смеяться над пересудами жителей маленького дворика, снова позировать для Ансельмо… Боже мой, где это все сейчас! До сегодняшнего дня ей казалось, что она в любой момент сможет размотать назад этот клубок, что одним росчерком пера остановит время, что у нее будет право выбирать и возможность говорить «да» и «нет», жить более или менее по своему усмотрению. Но в духоте этой ночи, навевающей печаль, Анита понимает, что у нее нет и не будет возможности свернуть с пройденного пути. Она чувствует себя одинокой, загнанной в угол судьбой, вдали от всего, что составляло ее прежнюю жизнь. Ей даже становится трудно дышать. Она осознает, что, если завтра доктор Виллоуби подтвердит ее беременность, дороги назад не будет. Ее жизнь перестанет быть игрой. Теперь все будет всерьез.

Сам факт, что какой-то принц хочет увезти с собой Аниту, казался настолько необычным, что во многих возбудил любопытство. Дуэт «Камелии» в одно мгновение стал знаменитым, хотя девушки предпочли бы стать известными благодаря своему таланту. В кругах богемы и интеллектуалов интрига и сплетни разрослись до огромных размеров. Удастся ли радже увезти нашу Аниту? Этот вопрос не сходил с уст завсегдатаев кафе, особенно когда они смотрели в сторону ложи и видели мать Аниты, занятую разговором с индийцем через переводчика. Новости, которые просачивались в результате этих разговоров, свидетельствовали о настойчивом желании раджи увезти с собой Аниту на определенное время, чтобы научить ее быть супругой принца, а потом жениться на ней. Поистине волшебная сказка, слишком красивая, чтобы в нее поверить. Аните, со своей стороны, льстило внимание, которое ей уделяла столь важная особа. Но она не могла воспринимать это всерьез. «Ты слишком незначителен, чтобы сделать меня своей любимой», — пела она, кокетливо поводя плечами, заранее предупредив переводчика, чтобы тот не переводил слова песни.

Анита была еще очень юной, чтобы серьезно думать о любви. Ее опыт ограничивался редкими встречами с двадцатитрехлетним Ансельмо Ньето, который вел богемной образ жизни в Мадриде. Анита довольствовалась его обществом, и, хотя он влюблялся в нее с каждым днем все больше, не представляя себе то соперничество, которое ему предстояло, их отношения не выходили из разряда нежной дружбы.

Чем больше Анита отвергала раджу, тем больше усилий тот прилагал, чтобы добиться ее расположения. Он с ума сходил по ней. Сидя в кресле, принц был настолько поглощен выступлением танцовщиц, что ни на секунду не сводил глаз со своей избранницы. Противоречивость Аниты, которая могла быть спокойной, нежной и тихой, но при этом обладала неистовым характером и нагловато-вульгарной манерой говорить, сводили его с ума. Когда она заканчивала танцевать, он посылал своего переводчика, чтобы тот пригласил ее к столу. В некоторых случаях Анита соглашалась и появлялась в сопровождении доньи Канделярии. Завсегдатаи кафе издали наблюдали, как мать отрицательно качала головой, а раджа замолкал, не переставая смотреть на девушку. Однажды вечером, по окончании представления, он пригласил их в ложу поужинать. Анита, разумеется, отказалась.

— А пообедать? Придете ли вы пообедать с Его Высочеством? — спросил переводчик.

Анита вопросительно посмотрела на мать и сестру Викторию. Внезапно донья Канделярия утвердительно кивнула, и раджа почувствовал, как весы начали склоняться в его сторону.